На заснеженный город часто опускается туман, размывает контуры зданий, делает улицы неузнаваемыми. Неясные пунктиры уличных фонарей растворяются - и неясно, что там дальше, в молочной дымке. Знакомые здания кажутся совсем чужими и нереальными. Ворвись сейчас в город сильный ветер - и унесется вместе с этой дымкой туманный мираж, исчезнут силуэты домов, призраки автобусных остановок и скользящие вдоль проспекта тени людей. Не будет ничего, что спрятано туманом.
Все становится неясным, обезличенным, мутным. Город существует только в нескольких метрах вокруг - остальное приглушено и размыто. Даже днем туман висит на высотках, отдыхает в конце улиц, набирается сил, чтобы заполнить все паузы, укутать паутиной сладкой ваты, погрузить в сон, отменить все определенности, добавить городу новых измерений.
В один из таких вечеров я оказалась на дальней трамвайной остановке. Позади был большой запущенный парк, а впереди, через дорогу, торговые центры. И все это затягивало туманом, хорошо было видно только красные цифры больших электронных часов центрального входа, на которых периодически появлялись сведения о температуре. На этот раз - символично - минус ноль по Цельсию. У нас даже ноль вполне может быть с минусом. Это только математикам кажется: от ноля ни прибытку, ни убытку. Хоть плюсуй, хоть минусуй, все равно получишь то же самое. Фиг там.
Вечер с его плотным туманом сгущался, часы отсчитывали минуты ожидания, нужного трамвая не было, а из мутной мглы мне мигал нолик с минусом. Полчаса - и я ехала под перестук колес - и за окнами не было видно города, только какие-то намеки на улицы и перекрестки. Люди выходили на остановках - и пропадали. А мне было спокойно и хорошо, будто исчезло все лишнее, все декорации, вся массовка, отвалились все боковые ветки сюжета. И мне показалось, что и моя жизнь идет по рельсам, обгоняя пробки и слегка позвякивая на переездах. Все катится как бы само собой, и все, что мне надо, оплатив проезд, не проспать свою остановку.
